Неточные совпадения
Через день Лидия приехала
с отцом. Клим ходил
с ними по мусору и стружкам вокруг дома, облепленного лесами, на которых работали штукатуры. Гремело железо крыши под ударами кровельщиков; Варавка, сердито встряхивая бородою,
ругался и втискивал в память Клима свои всегда необычные словечки.
Но Клим почему-то не поверил ей и оказался прав: через двенадцать дней жена доктора умерла, а Дронов по секрету сказал ему, что она выпрыгнула из окна и убилась. В день похорон, утром, приехал
отец, он говорил речь над могилой докторши и плакал. Плакали все знакомые, кроме Варавки, он, стоя в стороне, курил сигару и
ругался с нищими.
— А я верю, — сказал Крыштанович
с убеждением. — Сны сбываются очень часто. Мой
отец тоже видел мою мать во сне задолго до того, как они познакомились… Положим, теперь все
ругаются, а все-таки… Постой-ка.
Пришел и я, ваше благородие, домой, а там
отец с матерью
ругаются: работать, вишь, совсем дома некому; пошли тут брань да попреки разные… Сам вижу, что за дело бранят, а перенести на себе не могу; окроме злости да досады, ничего себе в разум не возьму; так-то тошно стало, что взял бы, кажется, всех за одним разом зарубил, да и на себя, пожалуй, руку наложить, так в ту же пору.
Антоша вырвался и, застегиваясь на ходу, убежал, а
отец с матерью остались
ругаться.
К ней часто приходила Матица, принося
с собой булки, чай, сахар, а однажды она даже подарила Маше голубое платье. Маша вела себя
с этой женщиной, как взрослый человек и хозяйка дома; ставила маленький жестяной самовар, и, попивая горячий, вкусный чай, они говорили о разных делах и ругали Перфишку. Матица
ругалась с увлечением, Маша вторила ей тонким голосом, но — без злобы, только из вежливости. Во всём, что она говорила про
отца, звучало снисхождение к нему.
— Вот видите-с, вы, значит, к этому делу-то еще и непривычны, а мы так желаем, чтобы дочь наша танцевать выучилась и чтобы писала тоже поисправней, а то
отец вон все
ругается: «Что, говорит, ты пишешь как скверно!».
Спаси меня… у нас ведь бог один…
Меня преследуют… быть может, твой
Отец в живых… я сам
отец… о, для него —
Спаси меня, от инквизиции…
Возьми именья половину… но зачем
Ругаться попусту над сединами —
Тебе заплотит бог твой… у меня
Есть дочь, что будет
с нею, если ты
Меня не пощадишь… что будет
с нею…
О! сжалься, сжалься!
Благородный
отец и простак Щипцов, высокий, плотный старик, славившийся не столько сценическими дарованиями, сколько своей необычайной физической силой, «вдрызг»
поругался во время спектакля
с антрепренером и в самый разгар руготни вдруг почувствовал, что у него в груди что-то оборвалось.